Старость дает о себе знать и вечерами хочется засесть с капитаном в пледике, а не кутить аки шальная императрица.
Не хватает. Дарины с ее огромной зеркалкой, Алексаныча с которым плясали безумные хороводы. Одна я себя неуютно чувствую. Особенно если нельзя зависнуть у бара.
В Питере это все как то более камерно и духовно. Песни про Глухозимье и про вступление в комсомол. И безумные прекрасные ночи на Обводном канале. Как мы с Ликви отплясывали там и орали во все горло их песни.
Я сбегаю. Срабатывает триггер и я сбегаю - в наш Замок Иф, в наше убежище. Я сбегаю с желанием сожрать огромный шмат хлеба с маслом и это компульсивное. Я бегу - раз за разом бегу под предлогом того, что мне на работу. Теперь я могу сбежать. Я успокаиваюсь только дома. На самом деле причина более веская. Она написана на плакате с мотоциклистом в Лисьем носу, где мы проносились под сотню.
Меня тоже ждут дома.