Вчера встретила Веру. Блин она вообще не изменилась в моральном плане. У нее аэропорт заминировали, рейс задержали и поэтому она тусила джва часа в ковидных бараках - Вера рассказывает об этом со смехом. Комната у нее где-то в глубоком Строгино, ночь темна и полна диких солярисов. Вере пофиг, Вера радостно ржет над названием улицы пока мы с ней тащим ее чемоданище по переходу на Революции, стебется что надо было в Кремль заехать и палатку на Красной площади поставить, а не вот это все.
Вспоминает нашу фехтовалку и гулянки. Рассказывает про работу геодезистом, говорит что было бы круто тоже завалиться на Камчатку. Вера не верит в ковид, работает с людьми и считает, что люди хуй на блюде. Не строит планов, легко меняет сферы работы, занимается йогой и покоряет города по приколу, не планируя задерживаться в них. Не заморачивается ни из-за чего вообще, девиз похуй - прорвемся.
Так было всегда. Там где я тащилась как удав по стекловате, Вера пролетала наскоком. Она была ближе всех известных мне дам к "идеальному женскому архетипу", который давеча тут обсуждали. Вера круто выглядела имея минимум ресурсов, Вера училась лучше многих, делая уроки на подоконнике, Вера опиздюливала всех несогласных и просто мешающих ей. Я наоборот - имела все возможности, но чесала камыши ушами. Жрала всякое гвн, забивала на учебу и на спорт, имея все возможности им заниматься. Боясь вечно всего, все слишком поздно начинала. Мне противно от себя самой, если честно. Быть целой, и так бездарно это проебывать. Если б капитан меня не пнул, так бы и была унылой неухоженой жиробасиной. Хрум-хрум.
С одной стороны круто, а с другой повод задуматься. Вере в отличии от нас всех некуда отступать. Даже у меня в минуты отчаяния мелькала мысль в башке 25м кадром "а может быть забудемся и сбежим послать все нахуй, не оправдать надежды, стать обратно жирной девочкой и уехать в мухосрань хрустеть чипсами и воевать с предками?" Естественно мысль сразу же шла нахуй с пляжа, но сам факт этой мысли. Он есть, а у Веры его в принципе быть не может. Испытания не есть что-то плохое или что-то хорошее, они лишь показывают крепкость внутреннего стержня. Чем больше у человека стартовых ресурсов тем слабее этот стержень. Всю жизнь в Москве на всем готовом - так стартовать может каждый. А вот начать играть на минималках в Мухосрани и без точки сохранения это гораздо сложнее и формирует характер. В агонии боли рождается воля. В огне закаляется сталь.
Мия лишь подтверждение моей слабости. И идти в дурку или к анонимам это значит признать свою неспособность выстоять, признать, что я размазня и сама не справлюсь. Признать, что испытание Питером - макаронами, коммуналками, ноябрьскими ночами качающимися как призрак висельника, постоянным безденежьем, возвращением утраченого и змейкой приморского шоссе...оно провалено. Либо справляться самой, либо умереть от этого, умереть гордо, не опуская головы перед ебаным социумом и карательной медициной, третьего не дано.