- Мой лорд Абаддон, спиртное в Оке Ужаса заканчивается, народ начинает трезветь и некоторые уже спрашивают, где Император...
Не знаю, мой дорогой Шарах, как сложилась бы судьба народа убыхов, если бы не эта Крымская война.
<...>
Боже мой, сколько же времени прошло с тех пор и сколько раз с тех пор все менялось в этом непостоянном мире!
Жизнь часто сравнивают с морем, и это правильное сравнение. Потому что, как в жизни, его безжалостные волны иногда сокрушают и хоронят на своем пути все живое, а иногда, словно удовлетворись первой легкой добычей, быстро отступают назад. Но там, где они прокатились туда и обратно, жизнь все равно исчезает, как остатки воды, высыхающие среди раскаленных песков.
Я всегда вспоминаю это, когда думаю о том, что случилось с нами, убыхами, и дай бог, если я сумею рассказать тебе все по порядку — одно за другим. «Последний из ушедших», Баграт Шинкуба.
Начало мая. Утро. Тепло, открытые окна. Меня неожиданно накрывает флешбеком, как пять лет назад в начале мая сидели с капитаном в комнате без обоев и с наполовину уложенным ламинатом. Тогда была короткая передышка среди войны, но мне казалось, что она была ее окончанием. С Питером было покончено, Приморский дворец стал руинами и мне казалось, что эта история будет еще одной закрытой книгой, которую после прочтения ставишь на полку и не открываешь в своей жизни больше никогда. Замок Иф обрастал привычными очертаниями черно-синих обоев. Меня волновало, как перевезти и забрать Северьяну, возможная онкология, ремонт и сотни других мелочей которые сейчас с ходу и не вспомнить. Я вообще не помню, какое тогда представлялось будущее.
Иду по центру в районе Лубянки, Мясницкой. И думается мне, что это совсем не та Москва, куда я переезжала и хотела переехать. Я переезжала в "чистую" Москву без внутреннего груза противоречий и в принципе в той Москве его не существовало. В той осенней Москве 2к16 года, где я встречаю с работы капитана, где еще без всех ограничений летают самолеты и ездят поезда. Или в 2к17, где-то по дороге в Комарово, где мы поем "на недельку до второго", а до войны еще год. Сейчас этот ремикс про Комарово звучит из каждого утюга, спасибо Атомику.
Сейчас то время кажется сном. Неужели когда-то всерьез так было? Ни политики, ни интриг, ни войны? Была Икея, где мы заседали Диванным советом, где Ликви не под Киевом и Алеканыч не в Австралии, всерьез обсуждали план поехать по Скандинавии осенью-17, который из-за войны тоже пошел прахом. Во Дворце Приморском зависали играя в Вархаммер и расстраивались, что разбилась чашка из Икеи?
Куда бы я не бежала, какие бы времена и эпохи не наступали, со мной неизменно призраки прошлого, груз сомнений и проблем. Они переползают за мной примерно как мертвый парень за моими окнами. Куда бы я ни переехала, он неизменно появится. От него не убежишь и от себя тоже.
Я несостоявшийся историк, который рассказывает истории. Я говорю сама с собой потому что я одна готова их слушать.
<...>
Боже мой, сколько же времени прошло с тех пор и сколько раз с тех пор все менялось в этом непостоянном мире!
Жизнь часто сравнивают с морем, и это правильное сравнение. Потому что, как в жизни, его безжалостные волны иногда сокрушают и хоронят на своем пути все живое, а иногда, словно удовлетворись первой легкой добычей, быстро отступают назад. Но там, где они прокатились туда и обратно, жизнь все равно исчезает, как остатки воды, высыхающие среди раскаленных песков.
Я всегда вспоминаю это, когда думаю о том, что случилось с нами, убыхами, и дай бог, если я сумею рассказать тебе все по порядку — одно за другим. «Последний из ушедших», Баграт Шинкуба.
Начало мая. Утро. Тепло, открытые окна. Меня неожиданно накрывает флешбеком, как пять лет назад в начале мая сидели с капитаном в комнате без обоев и с наполовину уложенным ламинатом. Тогда была короткая передышка среди войны, но мне казалось, что она была ее окончанием. С Питером было покончено, Приморский дворец стал руинами и мне казалось, что эта история будет еще одной закрытой книгой, которую после прочтения ставишь на полку и не открываешь в своей жизни больше никогда. Замок Иф обрастал привычными очертаниями черно-синих обоев. Меня волновало, как перевезти и забрать Северьяну, возможная онкология, ремонт и сотни других мелочей которые сейчас с ходу и не вспомнить. Я вообще не помню, какое тогда представлялось будущее.
Иду по центру в районе Лубянки, Мясницкой. И думается мне, что это совсем не та Москва, куда я переезжала и хотела переехать. Я переезжала в "чистую" Москву без внутреннего груза противоречий и в принципе в той Москве его не существовало. В той осенней Москве 2к16 года, где я встречаю с работы капитана, где еще без всех ограничений летают самолеты и ездят поезда. Или в 2к17, где-то по дороге в Комарово, где мы поем "на недельку до второго", а до войны еще год. Сейчас этот ремикс про Комарово звучит из каждого утюга, спасибо Атомику.
Сейчас то время кажется сном. Неужели когда-то всерьез так было? Ни политики, ни интриг, ни войны? Была Икея, где мы заседали Диванным советом, где Ликви не под Киевом и Алеканыч не в Австралии, всерьез обсуждали план поехать по Скандинавии осенью-17, который из-за войны тоже пошел прахом. Во Дворце Приморском зависали играя в Вархаммер и расстраивались, что разбилась чашка из Икеи?
Куда бы я не бежала, какие бы времена и эпохи не наступали, со мной неизменно призраки прошлого, груз сомнений и проблем. Они переползают за мной примерно как мертвый парень за моими окнами. Куда бы я ни переехала, он неизменно появится. От него не убежишь и от себя тоже.
Я несостоявшийся историк, который рассказывает истории. Я говорю сама с собой потому что я одна готова их слушать.